Скрытая правда войны: 1941 год

"Если завтра война"
До сих пор большинство историков в поиске причин временных военных неудач Красной Армии в 1941 году заостряют свое внимание на анализе глобальных проблем — последствий сталинской политики внутри страны и политических и дипломатических коллизий на международной арене. Поток однонаправленных исследований приводит к многочисленным, но малосущественным интерпретациям уже известных фактов или сомнительным заключениям, а порой и откровенным домыслам.
Но, не лучше ли посмотреть, а что же происходило в самой армии? Не здесь ли кроются первопричины ее тяжелых поражений? Ведь к войне готовились все равно. Другое дело — как готовились.
При военной угрозе предполагалось укрепить основные приграничные округа в мобилизационный период в основном за счет людских и материально-технических ресурсов внутренних областей страны. Такой порядок приняли из-за политической неблагонадежности отдельных групп населения западных районах СССР.
Про тяжелое положение Красной Армии красноречивее всего говорят документы той поры. Различные рода войск не умеют взаимодействовать друг с другом, техническая и материальная укомплектовка в среднем только на 50%, неумение руководить в штабах войсками и многое-многое другое.
Три указа одного дня. Просчеты планирования
22 июля 1941 года. В числе событий первого дня войны, в Кремле утвердили четыре указа Президиума Верховного Совета СССР. Один об открытой мобилизации стоял обособленно, а три других тесно связаны.
Фактически они узаконивали применение жестких мер принудительно-карательного характера на части территории Советского Союза. Но оперативные решения военного руководства в первый день оказались бесплодными. Переданная с опозданием директива 1 носила половинчатый и неопределенный характер. Несостоятельными оказались и директивы Ставки 2 и 3. К тому времени приграничные войска были уже или скованы, или расчленены начальными ударами противника, а вторые эшелоны и резервы военных округов из-за низкой боеспособности еще не могли принять участие в сражениях.
Более того, попытка выполнить требования директивы 3 Ставки о нанесении ответного удара по противнику, что совершенно не отвечало действительной обстановке, внесла дезорганизацию в боевую деятельность штабов и войск армий прикрытия, почти полностью нарушив управление ими.
Преодолевая разрозненное сопротивление советских войск, немецкие корпуса к 25 июня на направлениях главных ударов вклинились до 230 км к востоку от границы. По всей территории бывших особых военных округов в воздухе господствовала авиация противника.
Вследствие мобилизационного провала к концу начального периода войны (9-10 июля) из 212 дивизий и 3 стрелковых бригад, имевшихся в составе действующей армии, были полностью укомплектованы лишь 90.
Трагедия тыла
Накануне войны подразделения и учреждения фронтового, армейского и войскового тыла, также как и войска готовились к победоносным сражениям на чужой территории.
Значительная часть материальных запасов располагалась в приграничных районах и ближайших крупных населенных пунктах. Такой просчет советских военных стратегов обошелся дорого: впервые же дни немецкого нападения большинство тыловых складов подверглись уничтожению или оказались захваченными противником.
И еще, Тимошенко вынужден был констатировать "высший командный состав пренебрежительно относится к вопросам боевого и материального обеспечения операции, войсковые штабы, армейские и фронтовые управления не овладели в достаточной степени искусством обеспечивать операцию материально-техническими средствами и умело организовывать армейский и фронтовой тыл, управлять им, организовывать службу регулирования и твердый порядок в тылу".
Преодолеть барьер самонадеянности командования в деле тыловой поддержки войск так и не удалось. Хотя к войне вроде бы и готовились, она застала тыл Красной Армии врасплох.
"Пороги безвластья"
Введение военного положения в стране, казалось, должно было однозначно сопутствовать консолидации различных государственных и партийных органов в деле укрепления обороноспособности, установления жестокого порядка и твердой трудовой дисциплины в прифронтовых районах. Однако принятие чрезвычайных мер для руководства жизнедеятельностью населения зачастую давало обратный эффект, особенно там, где уже слышались раскаты канонады. С одной стороны, проявлялись растерянность, самоустранение и паралич власти. а с другой — ее правовой беспредел.
Это вынудило Военные Советы фронтов и Главного военного прокурора Красной Армии во многих городах устанавливать временный прокурорский надзор за деятельностью правоохранительных органов и местной власти по выполнению постановлений Государственного Комитета и указов Президиума Верховного Совета СССР, а также приказов и распоряжений военного командования.
Псковский рубеж
Несвоевременные указы высшего командования в военный период 1941 года не только не помогали, но наоборот очень мешали вести нормальные боевые действия, что оборачивалось неимоверными жертвами. Примером тому может служить оборона на Псковском рубеже.
К концу 1941 года обстановка в полосе Северо-Западного фронта оставалась тяжелой. Стало ясно: оборону по правому берегу Западной Двины не удержать. На подступах к Ленинграду в направлении Псков-Луга еще было возможно создать два сильных оборонительных рубежа. Первый — по правому берегу реки Великой. Второй — по реке Луге.
Ставка Главнокомандования 29 июня отдала приказ на подготовку обороны по рубежу реки Великой.
Для усиления войск в предстоящей полосе обороны из резерва выделялись 41-й стрелковый и 1-й механизированный корпус. Полагали, что эти соединения на подготовленных позициях прочно прикроют ленинградское направление.
30 июня командующий С-З фронтом отдал приказ на отход войск в укрепрайоны. Ведя тяжелые арьергардные бои, соединения и части преступили к выполнению задачи.
Но в первом часу ночи 2 июля Военным Советом был отдан новый приказ — с утра перейти в наступление. Быстрая и противоречивая смена решений привела к дезорганизации войск и потере управления ими.
Замешательством немедленно воспользовался противник. В 5 часов он нанес быстрый сильный удар встык 8-й и 27-й армиям. Направление на Остров оказалось неприкрытым и 4 июля части противника подошли к реке Великой.
В это время части Красной Армии спешно выдвигались на укрепленные позиции около Острова и в самом городе.
4 июля противник беспрепятственно преодолел реку Великую и вышел на южную окраину Острова. Наши войска не смогли противостоять врагу и проявив растерянность они поспешно оставили позиции.
Однако командующий фронтом приказал с рассветом 5 июля уничтожить вражеские части в районе Острова.
В спешке не было организовано взаимодействие между нашими соединениями. Дважды врывались советские танкисты в город, но без поддержки пехоты удержать его не смогли. Сразу под угрозой сдачи противнику оказался и Псков.
Взятие Пскова на одни сутки задержал лишь подрыв мостов на реке Великой. Сумятица в действиях войск повлияла на их дальнейшее беспорядочное отступление.
События на псковско-новгородском направлении во многом предопределили ход боевых действий под Лугой. За короткий срок войска не смогли подготовить нормальное сопротивление. В конечном итоге это также привело к неоправданным большим потерям войск и оставлению выгодного оборонительного рубежа. Неудача под Псковом значительно приблизила час трагедии Ленинграда.
Пути — дороги
Жизнь прифронтовой полосы имела свои особенности. Здесь наиболее остро ощущалось жаркое дыхание войны и проявлялась фронтовая неразбериха. По военным дорогам, в том числе и железнодорожным, текли неуправляемые, многоликие, беспорядочные людские и транспортные потоки. Логика анархии сталкивалась с жесткими требованиями военного командования и противодействовала его попыткам нормализировать ситуацию. Зачастую оно не могло противостоять безрассудной стихии, и тогда транспортные коммуникации с прилегающими к ним районами превращались в зоны безвластья и бесчинств. Были часты случаи воровства и марадерства красноармейцами у мирного населения. А если к этому прибавить состояние дорог, частые пробки, обстрелы и бомбежки, то получается просто ужасная картина. Ведь дороги — артерии фронта.
"Кто знает, кто помнит, кто слышал? "
Довольно известны надписи на обелисках 1941 года "Младший лейтенант Петров и шесть красноармейцев", "Капитан Сергеев и три красноармейца"… Имена солдат не указаны.
В 1941 году постановка учета военнослужащих была на очень низком, преступным по тем временам уровне, что было отличной лазейкой для врага.
И только 7 октября 1941 года эта ошибка была частично исправлена приказом Нар. Комиссара Обороны СССР.
"… Красноармейцы и младшие командиры оказались на фронте без документов, а наши дивизии, которые должны быть недоступными для проникновения посторонних лиц, превратились в проходной двор… Не может быть сомнения, что противник не заслал своих людей, одетых в наше обмундирование, в части Красной Армии и в тыл… Поэтому приказываю немедленно ввести красноармейскую книжку... ее считать единственным документом удостоверяющим принадлежность… к Красной Армии".
Надежда армии
Пробный боевой залп реактивной артиллерией был дан 14 июля под Оршей. Ракетный удар оказал на противника ошеломляющее действие и нанес ему большие потери в живой силе. В адрес Сталина поступали восторженные доклады.
Осенью на Западном фронте сложилась угрожающая обстановка.
Казалось, здесь-то и должны были проявить себя в полную мощь "катюши". Но использование их оставляло желать лучшего.
"Боевые задачи минометные дивизионы получают несвоевременно.
Цели предварительно и тщательно не разведываются. Огневые позиции не подготавливаются. Пользуясь бесконтрольностью с Вашей стороны, командиры дивизионов после огневых налетов под видом сохранения материальной части отводят батареи в тыл до 30-40 км от линии фронта, в результате чего это мощное средство в борьбе с противником вместо боевой работы больше находится в дороге или на стоянках в далеком тылу".
К вопросу о "Тактике выжженной земли"
В период напряженных оборонительных боев под Москвой директивой командования Западного фронта от 30 октября 1941 года предписывалось: "Разрушить все шоссе, прилегающие к переднему краю обороны, … на глубину 50 км. Разрушения поддерживать непрерывно. Уничтожить все мосты…" Схожие требования не трудно обнаружить среди архивных документов. В годы ВОВ, пожалуй, впервые за время существования русской и Советской армий были использованы и иные методы из тактики разрушения — тотальное уничтожение при отступлении всего, что только можно было уничтожить, включая населенные пункты. Жители расположенных во фронтовой полосе сел и деревень подлежали насильственному выселению.
Судя по документам, непродуманные предписания, от которых страдали в первую очередь свои же граждане, вошли в практику в самом начале войны, а во время Московской битвы были узаконены.
Ущерб, причиненный немецкими захватчиками народному хозяйству, тщательно подсчитан. Будет ли столь скрупулезно подсчитан ущерб, нанесенный народному хозяйству распоряжениями руководящих лиц нашего государства и армии, и как его справедливо соотнести с требованиями необходимости?
Цена ошибок
Свидетельства о боевых просчетах советской авиации в архивных фондах не редкость. Квалифицируются эти случаи в документах по-разному. Одни — как досадные ошибки из-за ограниченной видимости, другие — как результат несоблюдения инструкций войсками, третьи — как профессиональная халатность летчика. Но есть причина неверных действий летных экипажей, которая в документах не упоминается, — поспешность, замешанная на страхе перед ответственностью.
Возращение самолета с боевого задания на аэродром при неизрасходованном боезапасе означало невыполнение или недовыполнение задания, в то же время перелет линии фронта или "работа" по переднему краю противника были чрезвычайно опасны. Не выдерживая подчас нервного перенапряжения, экипажи поспешно освобождались от полного комплекта авиабомб или наугад поражали цели. В этих случаях, даже если несли потери свои войска и были поражены свои цели, летный состав мог рассчитывать на снисхождение, мотивируя "просчеты" ограниченной видимостью или несоблюдением все тех же инструкций войсками.
Герои и стимулы
По определениям советских энциклопедических изданий, любой героизм имеет классовое содержание. Его высшей формой считается социалистический (советский) героизм, основанный на твердых коммунистических убеждениях преданности партии и народу, глубоком сознании патриотического и интернационального долга. Не оспаривая "классические" положения, можно, однако, добавить, что это массовое явление в годы ВОВ имело и свой достаточно управляемый механизм действия — целую систему стимулов. Но в условиях фронта упомянутый механизм давал сбои: подвиг не всегда вознаграждался. А причины могли быть самые разные.
Металл войны
К концу 1941 года враг был отброшен от Москвы, на местах боев осталось много оружия и военного имущества — как нашего, так и немецкого. Безусловно, при соответствующей организации и постановке дела разбросанный по полям и лесам "металл войны" мог стать дополнительным источником боевого обеспечения советских войск.
Однако сбор трофеев должным образом налажен не был, не говоря уже об их освоении и использовании. Судя по реакции высокого государственного и военного руководства, проблема действительно существовала и стояла очень остро. Беспокойство вызывало не столько бесхозяйственное отношение к пропадавшему зря добру.
Главная опасность заключалась в том, что оружие и боеприпасы оказывались в руках населения. Последствия же такого "всеобщего вооружения" не трудно предвидеть.
Не секрет, что и в наше время находят не собранное тогда оружие. Нередко оно стреляет. Чья-то безответственность, проявленная 50 лет назад, дает о себе знать по сей день.